Некоторым негосударственным пенсионным фондам за последнее время удалось привлечь многомиллионные вклады по негосударственным программам. И это несмотря на то, что в целом VIP-программы среди НПФ развиты слабо. С помощью подобных вложений можно, например, спасти свое имущество от раздела при разводе или от конфискации правоохранительными органами, указывают эксперты.
Подробнее...
Рост дефицита, предусмотренный подготовленными Минтрудом поправками, связан с увеличением расходов на пенсии и сокращением трансферта из федерального бюджета
Подробнее...
«Инвестиции в инфраструктуру – во всем мире не для слабонервных», – говорит исполнительный директор Национальной ассоциации концессионеров и долгосрочных инвесторов в инфраструктуру (НАКДИ) Светлана Бик: далеко не всем под силу оценить и реализовать сложный проект. Тем пенсионным фондам, которые могут и готовы вкладывать в инфраструктуру, эти инвестиции обеспечивают относительно высокую и стабильную доходность (например, в Австралии – около 5%), а риски пусть и не полностью, но все же изолированы от ситуации в экономике и на рынках, писали эксперты ОЭСР. Если же в проекте участвует государство – через соглашение о концессии или государственно-частном партнерстве (ГЧП), – то инвестиции достаточно надежно защищены, замечает аналитик InfraOne Александра Галактионова.
Несмотря на сложность этих инвестиций, фонды в разных странах все активнее вкладывают в инфраструктуру под давлением колоссальных обязательств и необходимости диверсифицировать портфель, рассказывает Бик. Например, пенсионный фонд учителей Онтарио управляет аэропортами на пяти континентах, Государственный пенсионный инвестиционный фонд Японии – крупнейший в мире – выделил 5% активов на вложения в инфраструктуру. Нидерландский пенсионный фонд госслужащих ABP приобрел в прошлом году 85% проекта строительства 565-километровой «Янтарной автострады» в Польше (инвестиции не раскрывались), южнокорейский «Национальный пенсионный сервис» вложил более 1 млрд евро в высокоскоростную железную дорогу в Великобритании, а IFM Investors, управляющая средствами 27 австралийских пенсионных фондов, за 1,9 млрд евро выкупила компанию, обслуживающую британскую автомагистраль М6 Toll. Обычно такими проектами занимаются крупные фонды, но и у мелких просыпается аппетит, рассказывает Бик: они объединяются для совместных инвестиций, создают общие платформы и альянсы.
В России пенсионные фонды не могут купить долю в инфраструктурном проекте – в их портфеле могут быть лишь бумаги, обращающиеся на бирже (ЦБ готов снять это ограничение для резервов). Поэтому фонды довольствуются облигациями (в целом в корпоративные бонды вложена половина портфеля пенсионных накоплений, данные ЦБ на 1 октября 2017 г.).
Инфраструктурные проекты – хорошая инвестиция для НПФ, считает директор инвестиционного управления НПФ «Газфонд пенсионные накопления» Юрий Мишуков. Горизонт инвестирования соответствует длинным пенсионным обязательствам, показатели доходности, как правило, выше краткосрочных бумаг, инвестиции отвечают социально ориентированному подходу пенсионного бизнеса, объясняет он. Фондам было бы интересно вкладывать в долговые бумаги инфраструктурных проектов при наличии государственной гарантии или если эмитент – квазигосударственная компания, указывает директор по инвестициям НПФ «Лукойл-гарант» Владимир Федоров. Но пока оценить привлекательность таких вложений крайне сложно, признает он: емкость этих инструментов невелика. С этим согласен и представитель Минэкономразвития: инвестиции НПФ в инфраструктуру все еще ограничены небольшим количеством выпусков облигаций.
Всего, по данным НАКДИ, было размещено 26 выпусков концессионных облигаций почти на 90 млрд руб. В обращении сейчас находится около 80 млрд руб., указывает Галактионова, почти все выпуски приобрели НПФ – это примерно 5–7% от стоимости проектов и около 3% от портфеля пенсионных накоплений. Оценка Бик скромнее – 1–2% портфеля, поскольку не все концессионные облигации были выкуплены НПФ. Нельзя с абсолютной точностью сказать, какую долю в портфелях пенсионных фондов сейчас занимает инфраструктура, говорит Бик: она не выделена как класс активов, единый подход только пытается выработать G20.
Средняя ставка концессионных облигаций на рынке по текущему купону – 9,1%, средневзвешенная c учетом суммы эмиссии – 8,85%, но разброс большой – от 4 до 13,45%, говорится в обзоре InfraOne. Для сравнения: средневзвешенная доходность от инвестирования пенсионных накоплений в госбумаги за три квартала прошлого года составила 10,7%, по данным ЦБ. А в целом у топ-10 фондов – всего 4,1%. И хотя у остальных фондов она почти в 2,5 раза выше, общий результат оказался слабым – 4,6% против 10,6% годом ранее (сказалась, в частности, санация банков, в активы которых вкладывали некоторые НПФ).
Кто в игре
По данным InfraOne, в инфраструктурные проекты по схеме ГЧП вкладывают фонды нескольких групп – ВТБ, O1 Group, «Газфонда», «Открытия». К примеру, «ВТБ пенсионный фонд» вложил 7,5 млрд руб. в облигации «Магистралей двух столиц» (строит два участка трассы М11 Москва – Санкт-Петербург), еще на 5,5 млрд их облигации выкупили фонды О1 Group.
«ВТБ пенсионный фонд» не случайно выкупал первый выпуск облигаций «Магистралей двух столиц»: эта компания – консорциум Vinci и «ВТБ капитала». Наличие представителя собственника в числе участников концессионного соглашения снижает риски для фонда, передала через представителя гендиректор «ВТБ пенсионный фонд» Лариса Горчаковская. «Продавцы» и «покупатели» облигаций связаны в большинстве проектов, 7 из 10 эмитентов концессионных бондов, обращающихся на бирже, представляют, по сути, одну группу инвесторов, связанную с УК «Лидер», писали аналитики InfraOne.
Есть и группы фондов, которые пока присматриваются к инфраструктуре, – Сбербанка, «Сафмар», «Реновы», показал опрос InfraOne. НПФ «Сафмар» действительно присматривается к инфраструктурным проектам, подтверждает исполнительный директор фонда Евгений Якушев.
При текущей доходности ОФЗ (+34% к инфляции) вложения в инфраструктурные облигации малопривлекательны для фонда (как правило, +4–5% к инфляции), передал через представителя начальник управления инвестиций НПФ Сбербанка Василий Иванов. Но по мере смягчения денежно-кредитной политики ЦБ привлекательность таких облигаций возрастет, указывает он: «В будущем мы можем рассмотреть возможность инвестирования в инфраструктурные облигации».
Фонды хотели бы развивать социально ответственное инвестирование, в том числе в сервисы для пожилых и инфраструктуру долгосрочного ухода, это направление интересно НПФ «Сафмар», говорит Якушев. НПФ могли бы вкладывать также в проекты по сортировке мусора и переработке отходов, развивая это направление взамен мусорных полигонов и мусоросжигания, перечисляет он. «Но абсолютному большинству оставшихся в живых НПФ инвестиции в инфраструктуру пока не под силу: даже когда появляется интерес, управлять рисками в этой сфере себе дороже», – признает Бик. Путь от идеи инфраструктурного проекта до его реализации длинный и фонду выгоднее купить ценные бумаги надежных эмитентов под 7%, чем длительное время структурировать концессионные облигации под 8%, согласен Якушев.
Опрошенные «Ведомостями» сотрудники пенсионных фондов называют три основные причины сдержанного интереса к инфраструктуре: не хватает компетенции, чтобы оценить риски; инструкции ЦБ; дефицит готовых проектов. Проектов, которые обеспечат гарантированный возврат денег и доходность, действительно мало, признает чиновник аппарата правительства. По оценке InfraOne, по состоянию на конец января 2018 г. обсуждалось 190–235 проектов в разных инфраструктурных отраслях дороже 1 млрд руб., но шанс быть реализованным есть лишь у каждого четвертого.
Регуляторные требования сформированы так, что фонды не очень заинтересованы вкладывать в долгосрочные проекты: выбирая между длинными и короткими инвестициями, предпочтут короткие, констатирует президент Ассоциации негосударственных пенсионных фондов Сергей Беляков. Специального регулирования концессионных облигаций нет – они включены в группу рискованных активов, доля которых не может превышать 10% от портфеля пенсионных накоплений, указывает Мишуков. Крупные игроки с опытом работы на инфраструктурном рынке уже на границе 10%-ного лимита, говорит Бик.
Требования ужесточились с 14 июля 2017 г.: с этого момента в портфель пенсионных накоплений (для резервов такого условия нет) могут приобретаться только облигации, имеющие рейтинги АКРА и «Эксперт РА» не ниже уровня ВВ+, остальные можно держать в портфеле лишь до 30 июня 2018 г., говорит директор департамента риск-менеджмента «Ай кью джи управление активами» Александр Баранов. Облигации с рейтингом ВВВ+ (от АКРА или «Эксперт РА») могут занимать хоть весь портфель пенсионных накоплений (при соблюдении 10% лимита на эмитента), но бумаги ниже уровня ВВВ+ и до ВВ+ регулятор относит к активам с повышенным риском. До сих пор ни один выпуск концессионных облигаций не получил рейтинга АКРА, а рейтинги «Эксперт РА» ЦБ сейчас не применяет для инвестиций пенсионных накоплений в концессионные облигации, добавляет он.
В Минэкономразвития рассчитывают, что новые правила обернутся не препятствием, а стимулом. Отдельная методика рейтингования инфраструктурных бумаг поможет увеличить инвестиции в инфраструктуру, надеется представитель министерства, она уже подготовлена «Эксперт РА» и разрабатывается АКРА. Практика оценки кредитного качества обычных корпоративных облигаций неприменима для сложных концессионных механизмов, согласен Мишуков.
ЦБ согласовал методологию рейтингования, рассказывает младший директор по корпоративным рейтингам «Эксперт РА» Игорь Смирнов. Теперь на рейтинг существенно влияет опыт работы компаний с подобными проектами, наличие внешней экспертизы, надежность ключевых подрядчиков, перечисляет он, доработан блок финансовой состоятельности проекта – как соотносится обслуживание долга с теми потоками, которые будет генерировать проект.
АКРА действительно прорабатывает новую методологию для проектного финансирования: повышенное внимание уделяется анализу и оценке самого проекта, а не компании, которая его осуществляет, рассказывает руководитель группы рейтингов структурированных финансовых инструментов АКРА Игорь Зелезецкий. Методология предполагает оценку, например, бюджета и резервов, которые закладываются заранее и не зависят от компании, операционных показателей участников проекта, заменяемости ключевых контрагентов, потоков наличности, генерируемой объектом. По новой методологии рейтинг может быть присвоен на разных стадиях проекта – от нулевой до ввода в эксплуатацию.
Есть и другие ограничения, например для муниципальных концессий. Если в городе проживает менее 1 млн человек, фонды не могут поместить такую бумагу в портфель, даже если речь о проекте на десятки миллиардов рублей, рассказывает Бик.
На портфель фондов влияет и необходимость с февраля 2018 г. проходить ежеквартальные стресс-тесты на ликвидность и финансовую устойчивость. Регулятор хочет укрепить рынок, но его методика не делает различий между инфраструктурными и обычными вложениями, предполагая, что портфель НПФ должен быть ликвидным в каждый конкретный момент времени, а инфраструктурные проекты, как правило, капитализируются после выхода на эксплуатацию и не генерируют денежного потока первые несколько лет, писали аналитики InfraOne. Пока их доля в портфелях фондов ничтожно мала, но в будущем это может сдерживать вложения в инфраструктуру, оценивали они: «Либо им придется проявлять изобретательность, что тоже возможно, но тогда концессионные бумаги должны будут показывать дополнительную премию».
Уже сейчас, опасаясь не пройти стресс-тесты, пенсионные фонды начинают снижать рискованные вложения и повышать надежность, рассказывает Якушев. Поэтому на ликвидность, полученную в начале года от переходов застрахованных лиц, фонды в основном прикупили ОФЗ, напомнил он: «Это вложение средств, по сути, финансирование кассового разрыва у государства, не являющееся инвестицией». За год к 1 октября 2017 г. вложения пенсионных накоплений в ОФЗ выросли на 312,5% (их доля в портфелях – 18%), для сравнения: в корпоративные российские облигации – на 19,2%. Фонды повышают качество портфелей в преддверии стресстестирования, указывал в обзоре ЦБ.
Инфраструктурным инвестициям НПФ может помешать и мотивированное суждение регулятора. С 18 марта ЦБ получил право судить об их инвестициях – фондам придется доказывать, что они выбрали лучший вариант для инвестиций, исходя из соотношения риска и доходности, иначе разницу придется компенсировать из средств акционеров. В такой ситуации любой риск-менеджер будет исходить из наихудшего прогноза итогов проверки – это будет отпугивать финансовые институты от инфраструктуры, говорит Бик: «Если собрать все требования, то выход один – покупать ОФЗ, финансируя дефицит бюджета». Фонды не могут рискнуть деньгами, соглашается Якушев.
Российскому ЦБ приходится жесткими требованиями купировать риски, связанные с устройством российских финансовых групп, в том числе из-за вложения пенсионных денег в проекты их владельцев, говорит Галактионова. Во многих странах регуляторы тоже ограничивают инвестиции в неликвидные классы активов, предъявляя к ним более строгие требования, говорит Бик: чем менее развита экономика, тем жестче нормативы и тем больше регулятор вмешивается в структуру портфеля.
А вот в Канаде и Австралии, например, регуляторы почти не занимаются инвестиционными вопросами, говорится в докладе ОЭСР. У тех канадских фондов, которые вкладывают в инфраструктуру, доля этих инвестиций в портфеле может достигать 20–25%, включая прямые инвестиции, биржевые бумаги и инфраструктурные фонды, рассказывает Бик.
Сомнения у потенциальных инвесторов вызывает и сама строительная отрасль. «Одни стройки не завершились, с другими были скандалы», – говорит топ-менеджер пенсионного фонда. Риски снижаются, если заключено концессионное соглашение, но резкого притока инвестиций не ожидается, пишут аналитики InfraOne: «НПФ столкнутся с естественным ограничением рынка – недостатком готовых к финансированию проектов».
Инфраструктурных проектов с привлечением частных денег должно стать больше, рассчитывает государство. Его аппетит растет, чего нельзя сказать об инвесторах. По данным НАКДИ, за прошлый год количество объектов, которые власти всех уровней планируют передать в концессию, почти удвоилось – выросло с 6280 до 12 272. А вот частные институциональные инвестиции в инфраструктуру сокращались: в 2016 г. было выпущено концессионных облигаций на 17,5 млрд руб., а в 2017 г. – на 9,7 млрд. Основные проблемы инфраструктурных проектов – низкая прозрачность для инвестора и невысокий уровень заинтересованности со стороны государства, считает Федоров.
Чтобы привести длинные деньги в инфраструктуру, власти пытаются придумать разные инструменты. Например, правительство одобрило план инфраструктурной ипотеки. Минэкономразвития рассчитывает, что этот механизм снизит риски инвесторов по концессиям и ГЧП, а также издержки самих проектов. Министерство, по словам его представителя, разработало поправки в закон о рынке ценных бумаг: они позволят передавать в залог права по концессионному соглашению и ГЧП в пользу держателей облигаций, что повысит надежность и привлекательность для НПФ. Еще один канал привлечения частных денег – обновленные новые специнвестконтракты (предлагают инвестору неизменность инвестиционных условий, поддержку сбыта и строительства инфраструктуры, субсидии).
Но пока НПФ предложенные механизмы непонятны. Их нужно изучить и лишь после этого фонды смогут заходить в такие инструменты, считает Якушев.
У экспертного совета по рынку долгосрочных инвестиций в инфраструктуру при ЦБ свои предложения. Например, снять ограничения по структуре портфеля и по лимитам на одного эмитента, а также разрешить крупным НПФ, обладающим достаточной компетенцией, входить в капитал проектных компаний. Такие прямые инвестиции можно было бы включить в 10%-ный лимит рискованных инвестиций, считает Бик. Инфраструктурные проекты – долгосрочные, с многослойными рисками, но НПФ сегодня, вкладывая в них, лишен возможности влиять на развитие проекта, объясняет она: «Например, три НПФ финансируют весь проект, а решений по его развитию или по менеджменту принять не могут – это нонсенс! В нормальном проектном финансировании сочетание акционерного и долгового финансирования – это во многом инструмент стратегического управления бизнесом. Затем инвестор может принять решение и о выходе из капитала». Кроме того, предлагается разрешить частным управляющим компаниям создавать негосударственные инфраструктурные фонды, через которые могут финансироваться проекты, продолжает она: тогда небольшие НПФ, которые не готовы напрямую входить в капитал проектной компании, смогут входить в инфраструктурный фонд.
Но ЦБ не спешит снимать ограничения. Изменения правил инвестирования могут обсуждаться только после того, как их влияние будет опробовано на стресс-тестировании НПФ, замечает представитель ЦБ. Любое послабление надо вводить в зависимости от готовности рынка, не снижая гарантии сохранности пенсионных денег, признает Бик, а для этого нужно развивать систему дополнительного раскрытия информации о реализации проектов. Ключевая же задача сейчас – выделить инфраструктурные бонды как отдельный класс корпоративных, говорит Бик: НАКДИ разрабатывает для передачи в ЦБ проект такого стандарта.
Инфраструктурные инвестиции во всем мире – это сложный продукт, но задача государства – не отпугивать от э тих вложений, а снижать риски, создавать эффективные инструменты и институты, говорит Бик: «Сейчас у нас и сигналы сверху верные, и потребности снизу огромные, и законы правильные – а институциональная среда враждебна для инвестиций в инфраструктуру». Инфраструктурная ипотека, СПИКи, фабрика проектного финансирования при ВЭБе – правильные меры поддержки, их можно сравнить с ледоколами, которые пробивают препятствия, считает Беляков, но сделать институциональную среду благоприятной для инвестиций они не смогут.
Без притока свежих денег фондам остается переманивать клиентов друг у друга и у ПФР либо объединяться, пишут "ВЕДОМОСТИ"
Первый минус
Накопительная пенсионная система прожила еще год без притока новых денег: мораторий на пенсионные накопления продлен до 2020 г., а решение по индивидуальному пенсионному капиталу (ИПК) так и не принято.
В прошлом году пенсионный рынок столкнулся и с новым вызовом: санация крупных частных банков. Вместе с «ФК Открытие» под контроль Центробанка перешли и три фонда – «Лукойл-гарант», электроэнергетики и РГС. ЦБ также забрал в свой Фонд консолидации Бинбанк и Промсвязьбанк.
Пенсионные фонды были одной из опор бизнес-модели санируемых банков, объясняет гендиректор консалтинговой компании «Пенсионный партнер» Сергей Околеснов. «После того как банки были переданы на санацию, НПФ лишились крупного заказчика и ресурсов для привлечения клиентов. Помимо этого фондам пришлось переоценить инвестиции в активы родственных структур, которые сильно потеряли в цене из-за санации», – напоминает он.
В результате по итогам года пенсионные фонды группы «Открытие» (ЦБ выделил им 42,9 млрд руб.) ничего не заработали для своих клиентов – на лицевые счета был зачислен нулевой доход, НПФ «Сафмар» и НПФ «Доверие» распределили на счета застрахованных лиц 1,8 и 2,9% соответственно, а НПФ «Будущее» – и вовсе отрицательный результат, 3,98%. Это первый минус в истории рынка.
Инвестиционный доход клиентов НПФ «Будущее» в 2017 г. составил минус 3,98%, это снижение доходности будет компенсировано за счет будущего инвестиционного дохода либо за счет собственных средств фонда, говорит представитель «Будущего». Результат, по его словам, «сформирован под давлением ситуации в банковском секторе и связанной с ней отрицательной переоценкой финансовых активов в размере 21,7 млрд руб.». Из-за этого «инвестиционный результат составил убыток 6 млрд руб. (при положительном процентном доходе 15 млрд руб.)», резюмировал представитель НПФ «Будущее».
Фонд отразил переоценку ценных бумаг финансовой группы «Открытие» на 12 млрд руб., а также акций ВТБ на 8,1 млрд (котировки снизились на 37%), добавляет представитель фонда. В случае изменения рыночной конъюнктуры фонд сможет повторно переоценить данные инструменты и отразить положительный результат, отмечает он.
ЦБ не комментирует действующие фонды, но его представитель напомнил, что закон обязывает НПФ обеспечить безубыточность инвестирования пенсионных накоплений по окончании каждых пяти лет с даты заключения договора: «Если на конец такого пятилетнего периода остаток на счете меньше остатка на начало периода, НПФ обязан пополнить счет. Если остаток больше (т. е. фонд заработал деньги для клиента), то он «запоминается» и в конце следующего периода остаток будет сравниваться уже с этой «запомненной» величиной. Таким образом, в конце года убытки могут быть разнесены по счетам, но по окончании пятилетнего периода (у каждого человека он свой) убытки будут или компенсированы фондом, или покрыты за счет дохода от других инвестиций. Такие убытки покрываются за счет специально создаваемого резерва, а если его не хватает – за счет собственных средств фонда».
Новая надежда
Приток новых средств в пенсионную систему может обеспечить система ИПК, которая обсуждалась в 2017 г. Она предполагает, что накопительные пенсионные отчисления вместо работодателя будет делать сотрудник. Он сам будет решать, какую часть зарплаты направить на формирование будущей пенсии или же отказаться от нее вовсе.
Закон об ИПК может быть принят до конца 2018 г., заявил в середине апреля руководитель комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков: «С ЦБ об этом договаривались и с Минфином, что если не в мае, то в июне запустим дискуссию, и до конца года рассчитываем, что мы примем закон, связанный с индивидуальным пенсионным накопительным капиталом, который позволит аккумулировать средства пенсионных накоплений и направить их в инвестиции».
ИПК может оказаться реальным драйвером развития рынка пенсионных услуг, говорит руководитель аналитической службы Ассоциации негосударственных пенсионных фондов (АНПФ) Евгений Биезбардис. Но успех будет зависеть от того, насколько работники будут заинтересованы в нем по сравнению с другими финансовыми продуктами: пенсионные программы обычно требуют долгосрочных вложений, добавляет он. «Наверное, ИПК необходимо вводить с возможностью досрочного снятия средств для использования в кризисных жизненных ситуациях: при решении жилищного вопроса, оплаты медицинских расходов», – размышляет Биезбардис. Вне зависимости от текущей зарплаты с высокой вероятностью средний россиянин будет получать страховую пенсию, не сильно превышающую 13 500 руб. в реальном выражении, отмечает он, «поэтому задача каждого – сформировать свой пенсионный капитал за счет недвижимости, сбережений, инвестиций в семью или с использованием НПФ».
Пока ИПК не запущен, а клиентская база естественным образом сокращается за счет тех, кто выходит на пенсию, единственный источник роста для НПФ – привлечение новых клиентов, прежде всего молчунов, говорит гендиректор НПФ «Лукойл-гарант» Денис Рудоманенко.
Переходная кампания. Итоги
В 2017 г. заявления о переводе пенсионных накоплений подали 6,3 млн человек: из них Пенсионный фонд России (ПФР) принял 77,8%. Число поданных заявлений в сравнении с 2016 г. снизилось почти в два раза – тогда из 12 млн заявлений было одобрено 6,5 млн.
Переходная кампания 2017 г. прошла значительно спокойнее, чем предыдущая, замечает президент Национальной ассоциации негосударственных пенсионных фондов (НАПФ) Константин Угрюмов: «В 2016 г. фонды шли на что угодно, лишь бы удержать клиента». По его мнению, помог отказ принимать заявления, заверенные через удостоверяющие центры – «именно через них было реализовано большинство махинаций», правда, привлеченных клиентов стало меньше. Кроме того, повлияла общественная огласка и внимание ЦБ, Госдумы и Счетной палаты: «Фонды стали более добросовестно привлекать клиентов», – считает Угрюмов.
Привлечение средств из ПФР и НПФ остается основным источником роста активов фондов, говорит Биезбардис. Однако исчерпание молчунов с высокими счетами, повышение регуляторных требований к фондам и ожидание ИПК увеличивает неопределенность и стоимость привлечения клиентов, добавляет он. В 2017 г. 58,3% переводов накоплений были из ПФР в частные фонды, из НПФ в НПФ – 40,2%. Привлечение молчунов по-прежнему доминирует, констатирует Биезбардис: «Несколько сдерживают этот поток и штрафы за досрочное расторжение договора. По итогам года их сумма могла достичь 60–70 млрд руб. АНПФ предлагает не удерживать инвестдоход с молчунов, ведь они осуществили свое волеизъявление в первый раз».
Досрочная смена фонда дорого обходится и самим россиянам: с 2015 г. без потери инвестиционного дохода это можно делать раз в пять лет. За 2017 г. россияне потеряли почти 34 млрд руб. накопленного дохода, говорил предправления ПФР Антон Дроздов. А с учетом тех, кто перевел свои накопления из НПФ в НПФ, потери могут превысить 55 млрд руб., оценивает АНПФ.
Вопрос об информировании будущих пенсионеров о потере дохода при досрочной смене фонда еще не решен: в начале апреля законопроект о переводе пенсионных накоплений прошел первое чтение. По итогам кампании в НАПФ звонят люди с жалобами, говорит Угрюмов: «Им никто не сказал, что они потеряют деньги, раньше таких жалоб не было». Закон об информировании о потере инвестиционного дохода нужен был уже давно, добавляет он: «Трудно сказать, снизится ли количество переходов, когда он будет принят, но игнорировать эту сумму человек просто не сможет».
Государственные частные фонды
За последний год на рынке НПФ особенно заметны две тенденции – консолидация и огосударствление. Санация банков стала сильнейшим триггером для трансформации рынка, говорит Околеснов. «Фактически ЦБ дал сигнал игрокам: концентрация активов должна происходить в окологосударственных компаниях. На рынке почти не осталось крупных фондов, которые бы принадлежали частным финансовым группам», – заключает он.
Перешедшие в Фонд консолидации фонды ЦБ решил объединить: под контролем регулятора окажется крупнейший НПФ. В конце февраля о консолидации пенсионных активов объявила группа «Сафмар», а в апреле стало известно об объединении фонда «Согласие ОПС» (принадлежит концерну «Россиум» Романа Авдеева) с фондами «Роснефти» – НПФ «Нефтегарант» и АО «НПФ «Нефтегарант».
В нынешних условиях процесс консолидации НПФ естественен, говорит гендиректор НПФ «Нефтегарант» Юрий Охлопков: крупнейшие финансовые группы уже контролируют 90% пенсионного рынка. Объединение позволяет НПФ значительно снизить издержки и повысить конкурентоспособность, добавляет он. Охлопков отказался комментировать грядущее объединение с «Согласие ОПС» до завершения юридических процедур.
Фонды, фактически подконтрольные или связанные с госкомпаниями, госбанками или ЦБ, аккумулируют 75% активов рынка, подсчитало агентство «Эксперт РА» по просьбе «Ведомостей». Огосударствление сектора происходит из-за быстрого роста НПФ Сбербанка: у него за счет материнского банка больше ресурсов по привлечению клиентов, объясняет управляющий директор по корпоративным рейтингам «Эксперт РА» Павел Митрофанов. Переход фондов «Открытия» под управление ЦБ лишь ускорил тренд на рост доли государства на рынке, добавляет он.
Действительно, большую часть рынка занимают фонды с госучастием, соглашается аналитик АКРА Юрий Ногин: однако это общая тенденция для всей российской экономики. На консолидацию рынка играет и ужесточение регулирования, замечает он: мелкие фонды вынуждены объединяться с более крупными игроками.
Тренд на консолидацию и огосударствление сектора продолжится, предпосылок для либерализации экономики пока нет, считает Ногин. «С одной стороны, рост госдоли на рынке приводит к снижению конкуренции, с другой – к стабильности и сохранности средств будущих пенсионеров», – рассуждает аналитик.
Центробанк рассматривает возможность расширить список объектов инвестиций для негосударственных пенсионных фондов (НПФ), заявила председатель ЦБ Эльвира Набиуллина. Регулятор готов рассмотреть этот вопрос после того, как НПФ пройдут стресс-тестирования и он будет уверен в устойчивости фондов.
Подробнее...
Вопрос о повышении пенсионного возраста назрел, заявил в апреле премьер Дмитрий Медведев, государство должно ориентироваться на реалии в части продолжительности жизни россиян (цитата по «Интерфаксу»). Сейчас на пенсию в России женщины выходят в 55 лет, мужчины – в 60, эти возраста были установлены еще в 1932 г., когда в СССР ввели пенсии по старости. Однако в марте президент Владимир Путин в послании Федеральному собранию заявил, что пенсии россиян должны индексироваться выше инфляции, а разрыв между пенсией и зарплатой, которую человек получал, нужно сократить. Сложно будет сделать это без повышения налогов или пенсионного возраста, говорил министр экономического развития Максим Орешкин в программе «Познер».
Не могли решиться
Чиновники финансово-экономического блока достаточно давно пришли к консенсусу, что возраст выхода на пенсию нужно повысить, рассказывает федеральный чиновник. Минфин в 2016 г. предлагал сдвинуть его до 65 лет и мужчинам, и женщинам с шагом 6–12 месяцев в год. На необходимости повышения давно настаивает и Центр стратегических разработок Алексея Кудрина. Разработанная им стратегия предполагает постепенное повышение пенсионного возраста до 63 лет у женщин и 65 лет у мужчин к 2034 г.
Очевидно, что уже все министерства, которые участвуют в обсуждении вопроса о пенсионном возрасте, согласились с неизбежностью повышения, отмечает федеральный чиновник. Никаких решений по этому поводу сейчас в правительстве не готовится и не обсуждается, заявил представитель социального вице-премьера Ольги Голодец. Специальных совещаний действительно не проводилось, продолжает федеральный чиновник, но это было бы странно, ведь решение в Госдуму будет вносить уже новое правительство. В финансово-экономическом блоке правительства есть консенсус, что повышение неизбежно, говорит другой федеральный чиновник. Представители Минфина и Минэкономразвития отказались от комментариев, ЦБ на запрос не ответил.
Но принять назревшее решение власти до сих не могли, несмотря на все проблемы пенсионной системы и бюджета. Осенью правительство обсуждало альтернативу – повысить не пенсионный возраст, а минимальный трудовой стаж, дающий право на пенсию по старости, рассказывали федеральные чиновники. Это по их задумке должно было мотивировать людей дольше работать и выходить из серого сектора.
На этот раз реформа состоится, уверены опрошенные «Ведомостями» экономисты. Она давно назрела из-за дефицита бюджета ПФР, считает директор Центра развития ВШЭ Наталья Акиндинова. Повышение возраста неизбежно, иначе для балансировки пенсионной системы придется повышать налоги, замечал главный экономист БКС Владимир Тихомиров.
Нерешительность властей можно понять – решение будет крайне непопулярным.
Опросы говорят о негативном отношении населения к этой идее. Согласно прошлогоднему опросу НИУ ВШЭ, лишь 21% россиян считает, что пенсионный возраст должен быть выше, чем сейчас. Больше всего россиян возмущает отсрочка периода двойных выплат, когда они получают и пенсию, и зарплату одновременно, отмечается в работе экспертов РАНХиГС «Повышение пенсионного возраста: позитивные эффекты и вероятные риски». 64% мужчин и 73% женщин продолжают трудиться по достижении пенсионного возраста, говорит соавтор научно-исследовательской работы, замдиректора Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Юрий Горлин, люди работают в среднем еще 5–8 лет.
Половина из них не уходят из-за угрозы бедности, отмечала директор Института социальной политики ВШЭ Лилия Овчарова, и выйдут на пенсию, если она составит хотя бы 40% зарплаты (сейчас 35%). Правда, формально утверждать, что без пенсии все эти люди бедные, нельзя, продолжает Овчарова: у 2/3 работников зарплата выше 1,5 прожиточного минимума, но как бедность россияне воспринимают не заработок на уровне прожиточного минимума, а несоответствие более высокому стандарту жизни.
Есть и другие возражения. Продолжительность жизни в России, хоть и растет, пока остается низкой, особенно у мужчин, которые на пенсии проводят в среднем 16 лет (женщины – 26). В 2016 г. до пенсионного возраста в России не дожили более 30% мужчин – таковы итоги исследования, проведенного по заказу Пенсионного фонда Институтом медицины труда РАН, НИИ труда и социального страхования и др. («Ведомости» ознакомились с презентацией). У женщин статистика лучше: до пенсионного возраста дожили 93,3%.
Не смогут отказаться
В пенсионной системе России накопилось слишком много проблем. Она солидарная и размер пенсий зависит прежде всего от соотношения работников, которые платят страховые взносы, и пенсионеров, которые получают выплаты, отмечается в научно-исследовательской работе РАНХиГС. В 2015 г. доля населения в пенсионном возрасте, по данным Росстата, составляла 25%, а к 2030 г. вырастет до 28%. А в 2030-е гг., по долгосрочному прогнозу Минэкономразвития, пенсионеров в России будет столько же, сколько плательщиков взносов. Это значит, что производительность труда работника должна будет позволять ему обеспечивать себя, свою семью и еще одного пенсионера, пишут эксперты РАНХиГС. Треть россиян к тому же получают досрочные пенсии по старости, напоминают они.
Плательщиков взносов же становится меньше. Из-за демографической ямы на рынок труда выходит малочисленное поколение, рожденное в 1990-е гг., а многочисленное поколение 1950-х гг., напротив, его покидает. В прошлом году на рынке труда появились первые признаки дефицита кадров: численность рабочей силы в России сократилась на 500 000 человек до 76,3 млн.
Денег не хватает не только из-за плохой демографии. В России по-прежнему велика неформальная занятость: около 30% россиян почти всю жизнь работают неофициально и взносы в пенсионную систему за них не уплачиваются, оценивает старший научный сотрудник НИФИ Минфина Татьяна Омельчук. Кроме того, с 1930-х гг. люди стали позже выходить на рынок труда: не в 18 лет, а после окончания вуза – стаж уплаты взносов сократился, добавляет она.
Поскольку продолжительность жизни россиян растет, на пенсии они проводят все больше времени, которое должно быть оплачено, и заработать на «достойную старость» становится невозможно, писал Кудрин в «Вопросах экономики». В 2016 г. пенсия россиянина, по данным Росстата, составляла около 35% от зарплаты. Если не повышать пенсионный возраст, к 2030 г. соотношение снизится до 31%, а в 2050 г. – до 26,7%, делится расчетами Омельчук. Чтобы сохранить пенсию в 35% от заработка без повышения пенсионного возраста, нужно либо повысить на 5 п. п. страховые взносы в ПФР (сейчас с зарплаты до 1,02 млн руб. отчисляется 22%, свыше этой суммы – 10%), либо увеличить бюджетный трансферт на покрытие дефицита ПФР с 2,3% ВВП в 2016 г. до 3,6% в 2050 г., пишут эксперты РАНХиГС.
Конвенция Международной организации труда (МОТ) требует, чтобы пенсия составляла минимум 40% от зарплаты, этот уровень заложен и в Стратегию развития пенсионной системы России до 2030 г. Но у МОТ своя методология, говорит Горлин: расчет ведется для определенной профессии с широким охватом работников, при стаже не менее 30 лет, по отношению к зарплате за 2–3 года до выхода на пенсию, учитывается подоходный налог, доход супруга и др. При таком подходе коэффициент замещения для пенсии по старости в России в 2016 г. составлял более 50%. Такое соотношение может быть только при не очень больших зарплатах. Если человек получал достаточно высокую зарплату, никакая страховая пенсионная система не сможет обеспечить пенсию в 40% от нее, отмечает Горлин.
Как и кому повышать
Главная проблема не «повышать возраст или нет», а насколько и какими темпами, рассуждает Омельчук. Предложение увеличить пенсионный возраст всем до 65 лет с шагом по году в год слишком радикально, считает Горлин. Вариант ЦСР – 65 лет для мужчин и 63 года для женщин – экономически выгоден, но также чреват неоправданными социальными рисками, считают эксперты РАНХиГС.
Женщины в России живут дольше и с точки зрения демографии справедливо повысить им возраст выхода на пенсию до уровня мужчин, рассуждает Омельчук: сначала уравнять всем до 60 лет, а потом повысить до 63. Но гендерные традиции в России требуют установить мужчинам более высокий возраст, признает она. Возможности повысить пенсионный возраст мужчинам крайне ограничены: вероятность дожить от 20 лет до пенсионного возраста и продолжительность жизни на пенсии у них одни из самых низких среди стран с развитыми пенсионными системами, замечает Горлин. Зато у женщин эти параметры одни из самых высоких, добавляет он. Поэтому нужно поднять женщинам пенсионный возраст и сократить разрыв с пенсионным возрастом мужчин. Но из-за гендерных стереотипов это непроходной вариант, рассуждает Горлин.
Кроме того, сейчас доля работающих пенсионеров после достижения 63 лет мужчинами и 60 – женщинами становится существенно ниже 50%, продолжает он. Поэтому самый рациональный вариант – 62–63 для мужчин и 59–61 лет для женщин. Чтобы не вызвать напряжения в обществе, в первые 4–6 лет реформы повышать необходимо с шагом три месяца в год, считает Горлин. Это позволит людям лучше адаптироваться к изменениям на рынке труда, снизит риски безработицы в предпенсионных возрастах.
Другой способ снизить эти риски – дать человеку возможность выйти на пенсию в любой момент после достижения «старого» пенсионного возраста, но при условии, что он все время будет получать пониженную пенсию – чем раньше, тем меньше, предлагают эксперты РАНХиГС.
Что это даст
Если пенсионный возраст будет повышен, правительство сможет индексировать страховые пенсии, без фиксированной части, выше инфляции, говорит Омельчук, при повышении до 63 лет для всех пенсия работника с 35-летним стажем и средней зарплатой в стране к 2030 г. составит 40% от зарплаты.
Если сохранить существующую пропорцию, 75–80% сэкономленных денег пойдет на повышение пенсий, а 20–25% – на покрытие бюджетного трансферта, рассчитали эксперты РАНХиГС. Тогда к 2050 г. доля пенсии относительно зарплаты вырастет на 2,4–4,4 п. п., а бюджет сэкономит 0,1–0,2% ВВП. Можно направить на увеличение пенсий и большую долю вырученных денег, считает Омельчук.
Повышение пенсионного возраста мужчин до 65 лет, а женщин – до 63 позволит за 16 лет увеличить пенсии в реальном выражении минимум на треть, прогнозирует ЦСР, средняя пенсия в итоге будет вдвое выше прожиточного минимума.
Время пришло
Сейчас для повышения пенсионного возраста открылось уникальное окно возможностей, говорит Омельчук: поскольку кадров на рынке труда начинает не хватать, задержка на нем старшего поколения не вызовет напряжения. С точки зрения демографии ближайшие 15 лет, по ее мнению, самое время для реформы. Конкуренцию молодежи такие работники не составят, считают эксперты РАНХиГС: молодые люди работают в основном в быстро развивающихся секторах – сфере услуг и цифровой экономике, старшее поколение – в промышленности, сельском хозяйстве, образовании, здравоохранении.
Но проблему сокращения занятости это не решит, отмечает директор Центра трудовых исследований ВШЭ Владимир Гимпельсон. Производительность труда повышением пенсионного возраста также не поднять, считает федеральный чиновник. Работники в России в целом слабо вовлечены в процесс переобучения, а к моменту выхода на пенсию и вовсе минимально, замечает Гимпельсон.
Повышение пенсионного возраста чревато и другими рисками. Зарплаты работников старших возрастов могут снизиться, считают эксперты РАНХиГС. Также такие работники рискуют столкнуться с предубеждением со стороны работодателей, отмечается в заказанном ПФР исследовании: по данным отчета HeadHunter за 2015 г., 81% компаний признали наличие возрастной дискриминации в кадровой политике. Точка отсечения, по мнению специалистов HeadHunter, – 45 лет. Чем выше будет пенсионный возраст, тем выше будет возраст, когда начинается возрастная дискриминация, надеется Овчарова. Кроме того, отношение постепенно меняется: за последние 15 лет доля занятых пенсионеров в России выросла почти на 10%, говорит она, чем выше уровень образования и компетенции, тем меньше пенсионер подвержен дискриминации.
Повышение пенсионного возраста заденет и работающих женщин: им придется задержаться в декретном отпуске, поскольку они не смогут оставить детей с бабушками и дедушками, отмечается в работе РАНХиГС. Теоретически перед повышением пенсионного возраста нужно провести «профилактику рисков» – построить ясли, запустить программу борьбы с бедностью, но вряд ли что-то будет реализовано, скептичен Горлин. Такой профилактикой можно считать невысокие темпы повышения – по три месяца в первые несколько лет реформы, считает он: в погоне за финансовым эффектом важно «не жадничать».
При повышении пенсионного возраста нужно опираться прежде всего на экономическую необходимость, считают эксперты РАНХиГС. Именно такими мотивами, по их словам, руководствовались 26 из 32 стран ОЭСР, которые с 2000 г. решились на пенсионную реформу, – сейчас средний пенсионный возраст для женщин и мужчин там 63 и 64 года. Все наши соседи по СНГ, кроме Узбекистана, реформу провели, говорит Омельчук.
Эффект от повышения пенсионного возраста будет временным, считает федеральный чиновник: у тех, кто задержится на рынке труда, к выходу на пенсию появятся дополнительные пенсионные права, они будут рассчитывать на большую пенсию. К тому моменту обнулятся расходы бюджета на валоризацию пенсий (переоценка расчетного пенсионного капитала с учетом советского трудового стажа. – «Ведомости»), это высвободит дополнительные средства, спорит Омельчук. К тому же новая пенсионная формула сконструирована так, что не позволяет правам резко возрасти, добавляет она.
Одного повышения возраста для роста пенсий и экономии бюджета мало, отмечается в работе РАНХиГС: нужно реформировать систему досрочных пенсий, повышать требования к стажу и количеству баллов, выводить экономику из тени. В 2024 г. трудовой стаж, необходимый для получения пенсии по старости, составит 15 лет (сейчас – 9) – в 2 раза ниже, чем в развитых странах. Между тем 70% новых пенсионеров сегодня отрабатывают 30 лет, пишут эксперты РАНХиГС, предлагая с возрастом увеличивать требования к стажу и заработанным пенсионным правам – до 30 лет и 70 коэффициентов к 2029 г.
Не стоит трактовать пенсионную реформу как неприятность, считает Овчарова, вопрос в том, куда будут направлены высвободившиеся ресурсы: если вложить их в здравоохранение и повышение пенсий, потери будут минимальны.
Банк России внес на рассмотрение в Минюст указание о порядке раскрытия инвестиционных портфелей негосударственных пенсионных фондов (НПФ). В целом требования повышают прозрачность рынка и его игроков. На подготовку к раскрытию инвестиционных портфелей у НПФ остается чуть больше года.
Подробнее...
Будущих пенсионеров, которые числятся «молчунами» во Внешэкономбанке (Банк развития), предлагают освободить от потери инвестдохода при досрочном переходе в негосударственные пенсионные фонды (НПФ). Письмо с такой инициативой Ассоциация негосударственных пенсионных фондов (АНПФ) направила в Минфин, Центробанк и Госдуму (копия письма есть у «Известий»). По данным АНПФ, по итогам «переходных кампаний» 2016 и 2017 годов досрочно из ВЭБа ушли почти 7 млн «молчунов». Их совокупные потери составили 61 млрд рублей.
Подробнее...
Почти девять лет на сайте etfunds.ru я рассказываю об инвестиционном инструменте, который завоевывал признание огромного числа инвесторов во всем мире - ETF exchange traded funds (ETF). Сейчас в ETF, торгуемых на многих мировых биржах, инвестировано порядка $5 трлн. С их помощью можно зарабатывать на любых активах, любых стран: акциях, облигациях, фьючерсах, драгоценных металлах, колебаниях курсах нефти и пр. Растет их число и в России, но это лишь - дань моде. Активы, лежащие в основе этих фондов, проигрывают иностранным, как, впрочем и торгуемым на зарубежных биржах самим ETF.
Подробнее...
О перспективах огосударствления пенсионной индустрии, в чем его причины и стоит ли препятствовать процессу, “Ъ” рассказал президент Национальной ассоциации негосударственных пенсионных фондов (НАПФ) Константин Угрюмов.
— Действительно ли существует тенденция увеличения роли государства в системе ОПС? Каковы ее движущие силы?
— Драйверами тенденции выступают непорядочные акционеры ряда НПФ, которые украли деньги будущих пенсионеров, и государство было вынуждено из своего кармана доставать деньги, чтобы закрыть дыры. В 2012 году началась скупка финансовыми группами фондов, чтобы за счет дешевых пассивов финансировать свои проекты, затыкать дыры в своих банках, которые до этого участвовали в различных сомнительных схемах. На самом же деле они купили дорогую социальную ответственность. За несколько лет они привели фонды в плачевное состояние, и государству пришлось вмешаться.
Это не процесс огосударствления — это процесс затыкания дыр, созданных владельцами фондов, за счет бюджета. Процесс не закончился. Сейчас он затронул только те фонды, которые в той или иной степени были связаны с банковскими группами. Дальше пойдут фонды, у которых нет привязки к банкам.
Так называемое оздоровление будет происходить за государственный счет: либо через механизм Фонда консолидации банковского сектора (ФКБС) и находящиеся у него банки, либо через фонды, принадлежащие госбанкам. Других средств, кроме государственных, на рынке просто-напросто нет.
— Почему?
— Банкротить фонды невозможно — это грозит социальными рисками. В этих НПФ миллионы людей. Состояние их плачевное. Частных денег в стране вообще мало. А на финансовом рынке тем более.
— Но ведь процесс огосударствления связан не только с санацией. Счетная палата указывала, что существует угроза ограничения конкуренции, прежде всего из-за доминирующей банковской сети Сбербанка, привлекающей для своего НПФ клиентов.
— Это тема не Счетной палаты, а ФАС. Пока никаких нареканий со стороны антимонопольного ведомства я не слышал. Но, предположим, они будут. Как можно ограничить Сбербанк? Запретить ему продавать пенсионный продукт? Сбербанк, хотя у государства в нем контрольный пакет, это коммерческая структура, зарабатывающая деньги. Кстати, широкая сеть отделений есть не только у Сбербанка.
— У ВТБ сравнимая сеть, но и ему принадлежит НПФ…
— Кроме ВТБ есть «Росгосстрах».
— Который тоже сейчас в государственных руках и принадлежит «ФК Открытие», у которого три НПФ.
— Никакой «Росгосстрах» не государственный. Он проходит санацию под эгидой ФКБС. Не раз говорили, что после оздоровления он будет продан. К тому же под санацию фонды попали совсем недавно — еще и года не прошло. Процесс оздоровления еще не закончился. Поэтому говорить о постоянном контроле государства преждевременно.
— А вы верите в продажу в ближайшем будущем?
— Я не оперирую такими понятиями. Впрочем, все равно, проблема не в огосударствлении. Проблема в том, что частный капитал показал свою непорядочность на пенсионном рынке. Государство реагирует на это соответствующим образом. И вопрос для государства теперь: чем новый частник будет лучше старого? Пенсионный бизнес — это социально ответственный бизнес, а этой ответственности у финансовых групп государство не видело.
— Не значит ли это, что Россия пойдет по пути Казахстана, где государство пошло на национализацию пенсионных фондов?
— Я не исключаю любых вариантов. То, что есть тенденция в сторону контроля государства, нормально во время кризисных явлений. Посмотрите на зарубежный опыт 2008–2009 годов. Государства Запада тогда активно участвовали в выводе финансовой системы из кризиса, в том числе за счет увеличения своей доли в банках.
Конечно, экономическую ситуацию в России нельзя назвать в полной мере кризисной, но в любом случае у частного сектора денег не так много. И я не исключаю, что те дыры, которые «вдруг» появились у фондов, принадлежащих частным финансовым группам, придется затыкать в том числе и государственным банкам, а значит, процесс перехода пенсионных активов в руки близких к государству структур продолжится.
— Огосударствление пенсионной индустрии не грозит сокращением конкуренции и, как следствие, уменьшением доходности НПФ?
— У квазигосударственных фондов, того же самого НПФ Сбербанка, нет задачи использовать деньги, доверенные им гражданами. Они работают с оборота. У частного фонда есть задача пользоваться деньгами в своих интересах. Поэтому в контроле государства над фондами я ничего плохого не вижу. Важно, чтобы пенсионные деньги граждан работали на экономику и на них самих.
— Не сокращается ли маневр у НПФ по инвестированию аккумулированных пенсионных накоплений в негосударственные ценные бумаги и другие инструменты, не связанные с госсобственностью?
— ЦБ движется в направлении отсутствия ограничений по инвестированию. Вы можете вложить все средства в одну бумагу, но должны будете за это отвечать деньгами — то есть после прохождения стресс-тестирования создавать капитал. Таким образом, НПФ придется доказать прежде всего самому себе, что вложения в эту бумагу дадут доход клиенту. Поэтому никакого риска сокращения возможностей инвестирования накоплений — будь то в государственные или негосударственные активы — я не вижу.
