Пенсионная система Англии. Взгляд изнутри
Автор этого текста из Facebook Наташа Несбитт. Очень рекомендую.
Возраст выхода на пенсию, как возраст, с которого вам положена социальная пенсия и некоторые льготы (транспорт, коммунальные платежи и т.д.) у нас 65 лет. В 2016 году Кабинет аннонсировал, что с 2036 года возраст, с которого будет выплачиваться социальная пенсия, возрастет до 67 для обоих полов.
Формальное основания для этого решения неоспоримо. Люди живут дольше. Пенсионный возраст, который был установлен много лет назад исходя из реалий условного 1946 года, не отвечает современной жизни, где, благодаря улучшению экономических условий и достижениям медицины, люди в целом здоровее и долголетнее. Кроме того, есть некоторое соотношение числа работающих к числу пенсионеров, и если речь идет о бюджетных деньгах, всегда есть вопрос о том, скольких выдержит этот Боливар.
Но ни соотношение работающих к неработающим, ни общие замечания о том, что где-то в лаборатории кому-то удалось оживить покойника, не являются достаточным аргументом в пользу изменения пенсионного возраста.
Если говорить о справедливых пенсиях, то речь в первую очередь должна идти о так называемом возрасте дожития пенсионеров (life-expectancy at age 65) и, если уж совсем справедливо, о том, как долго люди остаются здоровы, то есть физически могут продолжать работать (disability-free life expectancy, DFLE).
Возраст дожития это совсем не тоже самое, что средняя продолжительность жизни. Насилие, самоубийства, стресс, плохая экология, убогая медицина и простое невезение ведут к тому, что люди иногда умирают сильно «до своего часа». Из простых арифметических соображений на среднюю продолжительность жизни сильно влияет процент, пусть даже и относительно небольшой, тех, кто умирает в детстве и молодости. Хотя средняя продолжительность жизни (у нас 79 лет для мужчин и 83 для женщин) важный показатель общего социального здоровья нации, это не цифра, на которой можно или нужно базировать решения, связанные с пенсионной реформой.
Пенсии базируются на том, сколько ожидаемо проживет тот, кто до пенсии уже дожил. За стандарт принимается 65 лет, хотя, наверное, и по другим группам есть какие-то данные.
Итак, что нам говорит OECD? Из стран, по которым статистика доступна, самая низкая ожидаемая продолжительность жизни у российских мужчин. Если вы мужчина из России, и вам уже посчастливилось дожить до 65, то впереди у вас 13.3 лет. С женщинами ситуация чуть лучше, у них впереди 17.6 лет. Британия в середине списка: женщины + 20.7, мужчины + 18.6. (Для сравнения, самые лучшие цифры у Японии, где женщина проживет еще 24.3, а мужчина 19.6 лет).
Хотя российская ситуация на фоне мировой выглядит все равно некрасиво, это несколько лучше, чем 65.9 в среднем для мужчин – сильно лучше, чем в ЮАР, но заметно хуже, чем в Индии, не говоря обо всех остальных.
Нет, доживая до пенсии, россияне еще ого-го, прямо таки жеребцы и жеребицы. Или нет?
Вторая, равно важная цифра, которую обязательно надо принимать в расчет, это продолжительность здоровой жизни. Если люди живут долго, но настолько больны, что работать физически не могут, то с какого момента назначается пенсия, уже не так и важно, поскольку на соотношение работающие – пенсионеры это не влияет.
В EU средняя продожительность здоровой жизни после выхода на пенсию в 65 составляет 9.8 для мужчин и 10.1 для женщин, но с очень большим разбросом по странам. Британия где-то в середине списка, чуть выше среднего – 10.2 для мужчин, 12.5 для женщин. Данных по России нет, и статистики такой официально возможно тоже нет. Однако если посмотреть на страны, на Россию относительно похожие, например, бывший соцлагерь, то они как раз в нижней части турнирной таблицы с примерно 4 годами. Апроксимируя, заключаем, что средняя продолжительность здоровой жизни в России после выхода на пенсию очень близка к абсолютному нулю для мужчин и всего 2-3 года для женщин.
Но и это всего лишь средняя температура по больнице. Даже на нашем маленьком Острове существуют – и велики - так называемы региональные диспропорции. Посчаслився вам жить где-нибудь на Юго-Востоке, в условном Кенте, и случись у вас доходы выше среднего, и вы практически гарантированно не только проживете сильно за 90, но еще и 85 лет из них будете здоровы. А вот если вы бедны и живете в Глазго, то вы и до 80 не дотянете, причем уже к 65 будете представлять собой интерес только как справочник фельдшера.
И это на Острове, где разница в природных условиях невелика, доходы варьируются в относительно узких границах, а 99% оказанных медицинских услуг бесплатны и в совершенно одинаковом качестве оказываются на всей территории любому страждущему.
Для России это не так. Климат, условия, экономические возможности, качественные медицинские услуги распределены по территории России крайне неравномерно. Если жители Москвы, Питера, других, преимущественно расположенных в европейской части крупных мегаполисов еще могут расчитывать на примерно «европейский» сервис, то в сельской местности цивилизация на уровне каменного века.
Итого, как только мы добавляем в палитру продолжительность здоровой жизни, у нас получается совершенно другая картинка. С учетом того, что медицина в России бесплатна и расходы на лечение берет на себя бюджет, низкая продолжительность здоровой, полноценной жизни, при которой люди могут работать, превращает пенсионную реформу в экономическую бессмыслицу.
Для Британии, которая формально (средняя и ожидаемая продолжительность жизни) находится в положении, когда пенсионный возраст может быть поднят, аргумент о продолжительности здоровой жизни и региональные диспропроции предельно серьезен. В России последний аргумент настолько серьезен, что дальше, в принципе, можно и не продолжать.
Но мы люди упорные, мы продолжим.
Оставим пока в стороне любые этические проблемы, и сосредоточимся на экономике. Задача пенсионной реформы состоит в том, чтобы увеличить число тех, кто платит, и уменьшить число тех, кому платят.
Чтобы увеличить число тех, кто платят, мало их таковыми объявить. Надо еще придумать, как сделать так, чтобы у них было из чего платить. Попросу говоря, надо обеспечить их если и не рыбой, то удочкой. Если вместо пенсии им придется платить пособие по безработице, это, знаете ли, не реформа, а дурь на ножках.
Занятость, причем доходная и легальная, сама по себе представляет в современном мире громадную проблему. За последние 20-30 лет технологически мир изменился до неузнаваемости. Мы еще очень далеки от момента, когда нам придется конкурировать за рабочие места с роботами (если такой день вообще придет), но знания, навыки и опыт, востребованные современным рынком труда, совсем не такие, как они были раньше.
Увеличение числа работающих = налогоплательщиков означает, что в экономике должны быть рабочие места, и что желающие эти места занять должны обладать «правильными» трудовыми навыками.
У нас на Острове уже лет пять как нет безработицы. Так получилось. Та, что есть, в основном короткая и на уровне чуть выше 4% от всех трудоспособных, т.е. по мировым меркам это не безработица. Но это не значит, что все хорошо. NHS не может заполнить примерно 70 тысяч (не шутка) вакансий докторов и среднего мединцинского персонала. В школах примерно такой же дефицит учителей. Громадные проблемы найти людей с инженерным образованием, специалистов по логистической оптимизации и тех, кто хоть что-то смыслит в новой энергетике. Зато у нас переизбыток сталеваров, продавцов и сотрудников call-centres – и к, сожалению, никто из них не способен занять вакансию нейрохирурга, уже три года ждущую своего специалиста по мозгу. Даже формальное отсутствие безработицы не означает, соответственно, что бизнес может найти нужного специалиста и развиваться, а те, кому нужна работа, могут ее найти и делать – дело не просто в числах, а еще и в знаниях и умениях.
Занятость, прежде всего занятость тех, кому за 50, и кто, вероятно, получил базовое образование в мире, технологически сильно отличном от современного, имеет прямое отношение к пенсионной реформе. Увеличение пенсионного возраста гуманитарно оправдано и экономически целесообразно если генерация за 50+ имеет возможность трудится, обеспечивая себя и платя налоги на тех, кто уже на пенсии.
Трансформация экономики к модели, в которой средний возраст сотрудника будет 45-50, а карьера будет продолжаться почти 50 лет – громадная и нигде пока что не решенная задача, по крайней мере в масштабах большой страны.
Как это будет выглядеть? Наверняка, понадобится второе образование, полученное в середине жизни. Кто-то, возможно, будет продолжать в изначально выбранном направлении, но завинчивать одну и ту же гайку или оперировать один и тот же мозг 50 лет ужасно скучно, и люди имеют склонность «сгорать». Нужно, соответственно, не просто второе образование, но и шанс целиком и полностью изменить свою карьеру, попробовать делать что-то совершенно другое.
Например, у нас пытаются, причем в больших масштабах, решить через второе образование проблему нехватки школьных учителей. Педагогического образования как такогово у нас нет, а чтобы предподавать, нужен университетский диплом (любой) и годовой курс, где учат собственно общаться с детьми. Этот курс сейчас пытаются предложить всем желающим, делая упор не на вчерашних выпускников, а на тех, кому за 50. Преподавание одна из сфер, где возраст не просто не помеха, но может быть и большим достоинством. Говорить об успехах рано, программе без году неделя, но это один из примеров того, как можно пытаться решить проблему переподготовки.
Но если мы говорим не про отдельных героев, а про миллионы людей, у которых уже есть семьи, дети, иногда внуки, дома, домашние животные, вероятно, какие-то проблемы со здоровьем или необходимость ухаживать за родственниками, и тысячи других дел, отрывающих их производства, на даже относительное решение вопроса в масштабах страны потребуются десятилетия. А транспорт? А свободный рабочий день? А совмещать? А необходимость уйти на год, чтобы переучиться? А заболел? А что делать работодателю, у которого все едва ножками шевелят, ничего не видят, и слышат только со слуховым аппаратом?
При этом у нас нет, ни совсем по закону, ни почти совсем на практике, дискриминации по возрастному принципу. То есть меня не только нельзя спрашивать о возрасте (или мне его указывать), но во многих случаях даже годы из резюме просят убрать, чтобы нельзя было посчитать. Любой отказ работодателя на основании возраста – немедленный поход в суд. (Честно говоря, в условиях дефицита работников, отказать на основании возраста может только сумасшедший). Возраст сам по себе не являтся препятствием, и если ваш опыт подходит, то и в 85 you are welcome.
Когда в интернете мелькает, что в России, к примеру, в объявление требуется можно вставить «до 35», я даже не понимаю, является ли это правдой, или шутка такая дурацкая.
Пенсионная реформа может работать, но чтобы это случилось, надо начинать не с изменения пенсионного возраста, а с пересмотра отношения к возрасту как таковому. Рыночная экономика не предполагает, что некое таинственное государство выдаст каждому работу по изготовлению стекляных бус и перепродажи их с целью наживы. Нет, каждый, разумеется, должен думать о себе. Но рыночная экономика отличается не только от социалистической, но еще и от людоедства.
Повышение пенсионного возраста требует от общества в первую очередь понять, а чем именно полезным и продуктивным будут заниматься женщины с 55 до 63 в количестве несколько миллионов штук и рассеянные от Москвы до самых до окраин (и мужчины от 60 до 65 тоже). Вот с учетом нынешнего и будущего рынка труда, с учетом тех знаний, которые у людей есть – и тех, которые им можно помочь приобрести, с учетом законов, регулирующих занятость, с учетом состояния общественного мнения (бабушки и дедушки), с учетом каждодневных практических реалий бизнеса, состояния здравоохранения и социальной помощи, социального и географического неравенства сначала понять, чем это обернется, а потом делать. Иначе пенсионная реформа не просто безнравствена, но еще и чревата экономической катастрофой. Нищие – а как это выглядит сейчас, реформа обрекает миллионы людей на нищету – не потребляют. Не покупают они машинок и холодильников, не отовариваются творожками в супермаркете, не летают в отпуск в Сочи и даже на дачу не ездят, потому что денег на билет нет, и вообще не делают очень многих простых и не имеющих прямого отношения к пенсионной реформе вещей, которые, однако, кормят миллионы других, далеких от пенсионного возраста.
У нас еще нет готовых рецептов, но хотя бы есть понимание, что любая реформа пенсионной системы является глобальной реформой рынка труда и, еще шире, трудовых отношений, и задача правительства в ней – пакетные законы, которые делают трансформацию возможной (отсутствие дискриминации, поощрение гибких рабочих практик, распределенная между бюджетом и работодателем система социальных гарантий, стимулирование второго образования и т.д., включая здоровое питание, диспансеризацию и борьбу с диабетом)
В России, похоже, кто-то верит, что пенсионную реформу можно осуществить росчерком пера. Это даже не хотели как лучше, а получилось как всегда. Это даже как всегда не получится.
